Путешествие на берестяной лодке

Участники экспедиции по Кенскому волоку испытали на себе средневековые изделия из берёсты, изготовив их по древним образцам

Рассказ Полежаева Андрея, участника экспедиции.

Берещаный каюк

Идея найти водно-волоковые пути подкреплена некоторым исторически значимым обстоятельством. Два мастера берестянщика – Шутихин Александр и я, Полежаев Андрей, в 2007 году сделали попытку реконструировать берещаный каюк – судно, которое упоминается в таможенных книгах государства Московского 17 века.

Берестяные лодки отлично сохранились до наших дней в Сибири, на Дальнем Востоке, в Северной Америке, а на территории Русского Севера берестяных лодок не найдено. Мы мастера решили восстановить историческую справедливость – изготовить берещаный каюк.

Испытание реками

Для изготовления каюка мы использовали всю доступную информацию по технологиям строительства берестяных лодок различных народов. Так же мы учитывали особенности окружающей среды территории Русского Севера. Берестяная лодка была построена за 3 дня.

Первые испытания показали, что по своим судоходным качествам она очень напоминает современную туристическую байдарку. Несколько доработав конструкцию лодки, Александр Шутихин за 3 дня в команде опытных туристов прошёл 141 километр по рекам Пушме и Югу на воссозданном каюке.

Год спустя в 2008 году Александром Шутихиным был построен второй берещаный каюк, на котором опытный турист Виктор Бужинский преодолел расстояние в 600 километров за 10 дней. В одиночку Виктор Бужинский совершил переход из Котласского района в пригород Архангельска. Берещаный каюк показал себя отличным средством для передвижения по рекам.

Морской ход

2009 год оказался для берещаного каюка морским годом. За те же 3 дня на берегу Белого моря мастерами берестянщиками Александром Шутихиным, Владимиром Ярышем, Андреем Полежаевым и  археологом Александром Мартыновым был построен третий берестяной каюк, на котором было преодолено Белое море от берега Карелии до Соловецкого архипелага.

Берещаный каюк то несло ветром прямо по курсу к цели, то качало как пушинку на длинных морских волнах, то гребцы шли на вёслах в ночи – все испытания и каюк и команда вынесли. На подобных каркасных лодках люди в доисторические времена могли добираться до Соловецкого архипелага.

Средневековый волок

После испытаний берещаного каюка на реке и море осталось немногое – пройти волоком и озером. Переход по озеру не сильно отличается от перехода по реке или морю.

Но преодолеть волок – это другое. Для решения такой необычной современному человеку задачи была выбрана заповедная территория Кенозерского национального парка, который расположен в родной нам Архангельской области.

Изучив историю вопроса, представителям парка было предложено совместно осуществить проект прохождения исторического средневекового пути Кенского волока. Такова предыстория экспедиции.

Начало пути

На Руси традиционно любое важное дело начиналось с молитвы, так и волок начинался и оканчивался церковью или часовней. 22 сентября 2010 года небольшой катер из деревни Вершинино доставил 8 человек экспедиции с грузом и берестяным каюком по Кенозеру до деревни Минина.

После выгрузки из катера к нам подошли три лодки с местными жителями с другого берега озера. Мы решили, что встречают нас, но мы ошиблись. Местные жители с приехавшими издалека родственниками приплыли на старое кладбище почтить память предков. Так и мы готовились пройти по древнему пути новгородцев, напоминая современникам о наших предках.

Груз

На нас двоих под каюком получается 80 килограмм груза, а это уже не мало, тем более, что мне выпало нести 45 килограмм. При подъёмах тропы мне, идущему позади, добавлялся вес и получался более 50 килограмм, а это уже много для 18 километров предстоящего пути. Путь редко где шёл по равнине, постоянные подъёмы и спуски.

По причине тяжести груза мы решили делать небольшие привалы и меняться позади Александра Шутихина. Я, Шеметов Сергей, Едовин Алексей попеременно проходили от 300 до 900 метров с каюком и делали короткие передышки. Александр Шутихин не менялся на всём пути волока по своим соображениям.

Замечу, что крошни здесь сослужили мне добрую службу – при подъёмах можно было тяжесть лодки смещать с плечь на дугу крошней, и перекладины каюка не давили на плечи, что существенно облегчало путь. Берестяные лямки короба Александра Шутихина также помогали от давления перекладин на плечи.

Оказалось, что современный рюкзак невозможно нести с каюком по причине его большой высоты над плечами. Конструкция крошней и короба помогали переноске каюка. Берестяные приспособления облегчили наш путь.

На Педозере

Пройдя первый отрезок волока, сделав около десяти привалов, к обеду мы вышли к Педозеру. Спустили каюк на воду, погрузили в него все вещи и Александр Шутихин поплыл к месту стоянки. Вся оставшаяся команда пошла берегом. После такого тяжёлого перехода всем было радостней идти налегке.

Только каючник немного протестовал, когда грузили вещи. Но его никто не послушал и Александр поплыл по озеру с некоторой опаской. Подойдя берегом озера к избушке, я увидел довольного Александра сидевшего в каюке и ожидающего выгрузки.

Береста не подвела и на этот раз – каюк успешно проплыл с грузом по озеру. Никто из нас не знал веса вещей, которые лодка перевезла, но очевидно, груза было более 150 килограмм плюс 80 килограмм вес каючника. Ранее предполагали, что такой вес выдержит лодка, но никто не знал, могут ли появиться какие-то изменения в конструкции и обшивке каюка после перетаскивания волоком.

Могли появиться царапины и трещины. Вытащили каюк на берег, перевернули и вылили воду, оказалось не более полулитра. Осмотрели берестяную обшивку и поняли, что ветви деревьев на пути царапали каюк, но бересте и смоле от этого не было никакого ущерба.

Нашли небольшую щель в обшивке каюка, через которую шла течь.  Эта щель не была замечена ещё при постройке каюка, которую сейчас не стоило заделывать.

Берещаный таран

Второй участок волокового пути я шёл без груза вообще, поэтому у меня хватало сил на привалах расчищать дорогу впереди. Махать топором может показаться не совсем отдыхом, но смена деятельности, как известно, тоже отдых.

Пройдя, таким образом, километр или полтора нам стало уже сложнее водружать на себя каюк и мы делали это медленно с большими усилиями. Сергею Шеметову и Алексею Едовину было по-настоящему трудно идти волок даже без каюка.

Груза на их плечах было по 40 килограмм с лишним. Мы шли, не задумываясь о ветвях и царапинах на обшивке каюка. Ветви хлестали не только лодку, но и нас.  Порой мы чувствовали себя тараном в заросшем лесу – не ждали, когда нам отогнут ветви и деревья, а проходили их на скорости. Мы ощущали монолитность конструкции и доверяли качествам бересты. Берестяной каюк выдержал и эти испытания.

Святозеро

Уже в густых сумерках мы подошли к Святозеру. Вновь сгрузили все вещи в каюк. Александр Шутихин поплыл к предполагаемому месту ночёвки, а мы пошли вокруг озера. Встретились, разгрузились, приготовили ужин. Я вновь со своим походным набором посуды за столом. Мою чашку стали называть воронкой и конусом.

Я не обижаюсь, я же путешественник из средневековья. Поужинали. На ночь все вместились в избушку, да и ставить палатки на покатом склоне берега озера невозможно. Утро было замечательное! Светило солнце, гладь Святозера радовала глаз, отражение лежащей в воде сосны создавало ощущение свежего осеннего утра на фоне дымчатых берегов.

Много дней подряд до начала экспедиции мы следили за прогнозом погоды, который предвещал дождливые дни. А сейчас утро открыло нам солнце и тёплую погоду. Это нас приободрило. Осеннее солнце мы восприняли как награду за вчерашние труды всей команды экспедиции. Работали на протяжении всей дороги, ни одного лишнего или случайного человека.

Кроме упомянутых мною пяти участников были двое кинооператоров из Москвы – Андрей Александров и Алексей Бобков, которые с рюкзаками на плечах забегали вперёд нас по тропе с камерой и штативом, искали картинку и снимали нас идущих по волоку.

У нас идущих под каюком сложилось впечатление, что людей с видеокамерами в лесу много и все снимают только прохождение древнего волока. Последним восьмым, или первым, была Анна Анциферова, молодая представительница Кенозерского национального парка, которая и осуществляла руководство проектом с момента написания заявки в Российский гуманитарный научный фонд.

Последний участок волока до Кумбасозера

Выйти на последний участок волока от Святозера до Кумбасозера я решил с крошнями за плечами. Нужно было разгрузить Алексея и Сергея от 20 килограмовой  тяжести крошней и мы распределили груз по 7 килограмм на каждого.

Теперь, когда было найдено оптимальное распределение груза и перекладины переноски были обмотаны мягкой подкладкой, мы прошли последний участок легче и веселее. К последнему озеру волока Кумбасозеру мы вышли к 14 часам второго дня.

Это отличный результат при нашем количестве участников и снаряжении. Для реального волока нам понадобилось бы гораздо меньше снаряжения и продуктов, чем сейчас. Продуктов мы несли на 8 человек на 6 дней, палатки можно не брать, т.к. избушки на всём пути.

Если бы избушек не было на пути, то вдвоём можно ночевать под лодкой у ночного костра. Делаю вывод о том, что наш 4-х местный берестяной каюк наилучшим образом подходит для подобного волока не только на 18 километров сухопутного пути, но и намного более.

Берестяная грамота средневекового путешественника

Последним испытанием бересты стало написание берестяной грамоты по ходу нашей экспедиции. Для того, чтобы писать по бересте нужно использовать костяное или металлическое писало.

У меня было лишь самодельное шило из затупленного гвоздя, им-то я и решил писать грамоту. Придумывали текст грамоты все вместе в темноте при свете костра. Роль моего участия в экспедиции определили так, что я являл собой образ средневекового путешественника. Теперь я узнал кто я такой в этот вечер.

Выводить писалом буквы на бересте было сложнее, чем писать карандашом по бумаге, периодически рука требовала отдыха. Но всё же, выдавливать буквы старославянским шрифтом было увлекательно и напоминало мне одну новгородскую грамоту, где упоминается хождение новгородцев в Заволочье.

Исток Кумбасы

Волок успешно преодолен, но для завершения экспедиции нужно сплавать на каюке по озеру. Мы решили переправиться в деревню Кумбасозеро к истоку реки Кумбаса, которая впадает в реку Водла, что принадлежит Балтийской водной системе.

Перед выходом в озеро осмотрели каюк и заделали ту единственную щель в бересте, что обнаружили на Педозере. Герметизацию выполняли еловой смолой, смешанной с жиром. Так же замазывали все швы на каюке при строительстве.

Александр Шутихин опытный гребец, поэтому почти без отдыха после волока мы спустили каюк на воду. По озеру расстояние 3 километра шли против ветра около часа. У каюка значительная парусность корпуса при своём малом весе, поэтому старались идти точно против ветра.

На корме сидел Александр с двулопастным веслом, я же сидел на носу и подгребал однолопастным веслом. Вошли в исток реки Кумбаса и вышли на берег в самой деревне. Неподалёку увидели старую перевёрнутую деревянную килевую лодку, на мой взгляд, она была узкой.

В деревне Кумбасозеро оказалось два жилых летних дома, люди сюда приплывают только летом. В деревне все дома небольшие, перестроенные из больших старых. Только один дом сохранился большего размера. Встретили в деревне рыбака и охотника Сашу из Архангельска.

Он накормил нас супом из рябчика. Потом пошли показать ему каюк. Он сказал, что не отказался бы от такой лодки в хозяйстве. Мы же рады от такого признания. Напоследок подошли к конечному пункту нашей части водно-волокового пути, к Ильинской церкви. Церковь заброшена, крыша почти обвалилась, но стены стоят крепкие, это сразу видно.

От церкви видна и река Кумбаса, по которой подходили в средневековье путешественники с древнего Новгорода и дальний берег озера, откуда начинался древний волок.

Узкая Гузеньга

Возвращаться обратно в Кенозеро решили по реке Гузеньге, которая впадает в Кумбасозеро на северо-востоке озера. Местный рыбак показал нам примерное место входа в реку из озера. Но озеро мелкое 3-4 метра в глубину и сильно заросло травой.

Мы искали вход в речку 2,5 часа и изрядно измотались. На второй высадке на берег мы обнаружили реку. Нашли вход в реку, который был ровно в ширину нашего каюка. Мы немного не потёрлись о берега Гузеньги. После этого я понял, почему её так назвали, Гузеньга – узенька. Далее река была шире до 5-6 метров, шла по долине и сильно виляла.

Метров через 800 прошли небольшие пороги. Каюк вели за верёвки с двух берегов реки. За двумя поворотами реки мы вошли в озеро, которое лежит на пути Гузеньги. Тут опять искали выход из озера. Нашли только через 20 минут.

Вход в реку снова оказался шириной в наш каюк. Стало ясно, почему в деревне Кумбасозеро такая узкая лодка лежала на берегу. Через некоторое время нас догнал рыбак на лодке с мотором. Мы попросились на буксир. После недолгих переговоров я привязал верёвку к корме алюминиевой лодки. По пути я держал верёвку руками. В случае неправильного курса я должен был отпустить верёвку, чтобы не перевернуться или избежать столкновения с берегом . Александр Шутихин рулил веслом на поворотах. Лодка на моторе шла под 8-10 км/час.

На поворотах рыбак Александр снижал скорость, мы с трудом справлялись с управлением, но в берега почти не врезались. Каюк хорошо шёл за лодкой тогда, когда нос стоял ровно по курсу, если верёвка сбивалась с носа, то приходилось прикладывать большие усилия для выравнивания курса. Верёвка резала мне руки, пока рыбак не предложил мне взять палку и намотать верёвку на палку.

После этого дело пошло лучше. Берега Гузеньги стали сужаться. Ветки и поваленные деревья всё чаще стали царапать каюк. Всё-таки, лучше плохо плыть, чем хорошо идти. Через час от начала буксировки мы дошли до причала, где нас ждала машина. Когда мы выливали воду из каюка, рыбак удивился, что воды набралось совсем мало.

А когда позже он выливал воду из своей лодки, то мы поняли, чему он удивлялся, воды в его лодке оказалось на порядок больше, чем в нашем каюке. И тут береста не подвела. Берестяной каюк прошёл узкую извилистую речку на буксире моторной лодки и выдержал царапание о берега, деревья и ветви кустарников.

Возвращение

На этом испытания не закончились, нам нужно было доставить каюк невредимым на машине в Вершинино по старым лесовозным дорогам и грунтовке 38  километров.

Для жёсткой фиксации были сооружены слеги в виде большой лестницы, к которым привязали каюк. С таким креплением мы успешно доставили каюк в Вершинино без повреждений на грузовой машине. На этом экспедиция завершилась.

Археология

В нашей экспедиции активно работал археолог Алексей Едовин. Археологические находки показали, что по по Кумбасозерскому пути Кенского волока проходили не только древние люди эпохи неолита, но и наши предки в средневековье. Нас, прошедших по волоку, это очень радовало.

Заключение

Рассуждая о роли пройденного нами волока к Кумбасозеру и другого волока через озеро Волоцкое, мы отметили, что наш путь волока длиннее в три раза – 18 км. вместо 6 км.

Но если рассмотреть весь водно-волоковый путь от впадения реки Кумбаса в Водлу вблизи урочища Нижний Падун до деревни Вершинино на Кенозере, то цифры таковы: Волошовский путь длиною 78 км., Кумбасоозерский путь 51 км.

Разница почти в 30 километров, наш маршрут значительно короче (измерения по карте Googlemaps). Путешественники могли ходить теми путями, которые были им удобны. Если купец вёз с Печёры пушнину, то он мог заплатить больше денег за более короткий путь, если это позволяла финансовая выгода.

Без явных признаков и документальных подтверждений нельзя заявлять о преимуществах и более значимой роли того или иного водно-волокового пути в Заволочье. Можно сказать, что оба пути Кенского волока равнозначны.

Что впереди

Береста отлично справляется со своей задачей быть прочным и лёгким материалом для обшивки лодок. На каюке пройдены пути не только по рекам и морю, но и по озёрам и волоку. Казалось бы – это всё, на что способно такое судно. Нет, не всё.

С точки зрения способа передвижения, интересно испытать хождение на каюке под парусом и на катамаране. Это вопрос недалёкого будущего, будет заказ – испытаем. Главное, чего хочется увидеть в будущем, – чтобы берестяной каюк появлялся не только в музеях на экспозициях, но чтобы жил практической судоходной жизнью.

Реконструкция прохождения древних путей и экологический туризм – две области, в которых может успешно жить и развиваться забытое средневековое судно. Таможенные книги Московского государства дают очень обширную географию бытования берещаных каюков в 17 веке от Вологды до Печоры и Мангазеи.

Маргаритинская ярмарка в Архангельске в допетровское время была крупнейшим торгом в России, где наши соотечественники могли торговать с европейцами. По этому поводу и стекалось множество народу в Архангельск по Северной Двине и другим путям.

Реконструкция таких путей может дать множество новой интереснейшей информации для археологов, историков, этнографов. Экологический туризм может быть заинтересован в таком судне.

Лёгкость, прочность, судоходные качества, эстетика внешнего вида берещаного каюка и теплота природных материалов может заинтересовать современного туриста и путешественника. Местные жители территории экотуризма могут участвовать в постройке и поддержании каюков, получая определённый доход, что создаст для них экономические стимулы к охране природы.

Идея

Основная идея экспедиции состояла в том, чтобы преодолеть водораздел между Беломорским и Балтийским бассейнами рек, где, предполагалось, проходил водно-волоковый путь в средние века из Великого Новгорода в Заволочье – на реки Онегу и Северную Двину.

Несколькими годами ранее в 2007 году студенты Санкт-Петербургского Университета во главе с профессором Дмитрием Викторовичем Севастьяновым преодолели один путь Кенского волока через озеро Волоцкое.

Нам предстояло проверить предположение о том, что маршрут Кенского волока не один, а могло быть несколько путей и пройти через Кумбасозеро.

Подготовка

Ровно год велась подготовка к прохождению древнего пути Кенского волока. Упущу описание всех размышлений, обсуждений, согласований, кроме одной задумки, которая пришла мне в голову.

Я предложил реконструировать походно-промысловый быт с использованием берестяных предметов. Используя свой личный опыт и информацию из различных музейных собраний, было решено использовать в экспедиции всё, что могло быть в распоряжении средневекового путешественника от ложки и чашки, до лаптей и устройства для переноски тяжестей.

Крошни

Постояв под стенами часовни во имя Казанской иконы Божией Матери, мы двинулись в путь. Несли каюк вдвоём на плечах. Вес каюка 35 килограмм. Вес вещей в каюке 15 килограмм. Общий вес 50 килограмм. На двоих взрослых мужчин вес не такой большой, но у Александра Шутихина за спиной берестяной короб с продуктами весом 10 килограмм.

Я шёл под каюком позади Александра. У меня за спиной были крошни с продуктами и другим грузом весом 20 килограмм. В крошни можно уложить много вещей, такая особенность конструкции, поэтому я решил испытать их на прочность. Крошни – традиционное для многих народов севера Европы и Сибири приспособление для переноски тяжестей в лесу на охотничьем промысле. Крошни без груза для современного человека – это набор гнутых веток и бересты непонятного назначения.

Когда положен и привязан груз, то крошни напоминают станковый рюкзак «Ермак» без тканевой обшивки. Для изготовления крошней я использовал ветви ели для рамы и боковинок, бересту пластовую для спинной плоскости, бересту лентой для боковинок и плечевых ремней, сосновый корень для сшивки всей конструкции, льно-пеньковую верёвку для плечевых ремней и прошивки бересты на боковинках. Во время работы над крошнями я понял, чем отличается работа современного мастера от работы деревенского мастера 19 века. Современный мастер делает не для себя и не задумывается о том, кто и как его изделие будет использовать. Деревенский мастер сделает для себя прочно, чтобы в лесу не думать о том, сломается вещь или нет.

Тарелка, ложка, чашка

Сергей Шеметов набрал по дороге грибов и на пару с Алексеем Едовиным приготовил отличный суп с грибами и тушёнкой. Во время обеда началось очередное испытание бересты.

В мою берестяную тарелку положили суп. Я взял берестяную ложку с ручкой из берёзовой ветки. Сразу же я увидел преимущества своего положения. У всех моих товарищей были лёгкие металлические миски, которые невозможно было держать в руках – они были горячие. Я же преспокойно держал берестяную тарелку в одной руке, а ел другой.

Береста хорошо держит тепло и плохо его отдаёт. Берестяная тарелка оказалась удобным предметом за столом и в пути. Она более компактная, без ненужных разваленных краёв. Один недостаток я подметил – остаются кусочки пищи по углам тарелки, но это легко устраняется при мытье посуды. Ложка вполне пригодна для еды, только нужно правильно выбрать для неё бересту толщиной 1.5-2 мм., чтобы от горячего супа она не скручивалась.

Помывка берестяной посуды, как и обычной, выполнялась горячей водой или кипятком с костра. Тарелка моется отлично, а вот ложка от кипятка сворачивается по краям и уже более не пригодна для еды. Отсюда я сделал вывод о том, что ложка – это одноразовый предмет средневекового путешественника. На ужин я себе сделал новую ложку, что заняло две минуты. Берестяная чашка от горячего чая рук не жгла. Немного капал чай из одной щёлочки, но это не мешало.

Чай или другие напитки из берестяной чашки пить можно, только объём небольшой, приходится пить по три-четыре чашки. В качестве недостатка я подметил то, что такую чашку не поставить на стол или землю, нужно искать какую-то опору в виде ямки или веток.

Для более прочной конструкции я закрепил край чашки одним стежком соснового корня, но от этого стежка получил недостаток – нельзя наливать жидкости выше уровня стежка, что сокращает полезный объём сосуда. Этот недостаток легко решить, если чашку закреплять простым зажимом из ветки. Но если говорить о временных сосудах для питья в лесу, то берестяная чашка отлично справляется со своей задачей, мне понравилось.

Топоры

Пообедав, мы решали, как пойдём дальше. Второй участок волока от Педозера до Святозера представлял собой заросшую тракторную дорогу – частая ольха и осина в диаметре до 6-8 см.

Решили более не меняться под каюком, а облегчить груз второго несущего, передав крошни на переноску двум другим участникам экспедиции. Итак, Александр Шутихин впереди, я за ним под каюком, а Сергей Шеметов и Алексей Едовин несли мои крошни попеременно.

Без тяжёлых нагруженных крошней дело должно было пойти быстрее. Однако, дорога сильно заросла и на некоторых участках привалы делали каждые 200 метров. Технология прохождения заросшего волока следующая. Впереди шёл проводник Николай Заляжный, который на ходу срубал или отгибал ветви и стволы молодых деревьев.

Нам под каюком единственным ориентиром дороги были ноги проводника, если же мы теряли проводника из виду, то обязательно заходили в заросли и небезропотно отступали назад. Если нам приходилось ждать проводника, когда он рубил ветви, то мы снимали каюк с плеч и брали свои топоры. Топоры были у нас небольшие, но особенные.

Особенность состояла в том, что для них я изготовил берестяные плетёные чехлы. Такой чехол с топором я всю дорогу нёс сбоку на ремне. Топор не только не мешал мне при ходьбе, но был настолько удобен, что я забывал про него и вспоминал только тогда, когда садился на привале. Береста придаёт мягкость и упругость чехлу. Металлический топор не холодил и не был жёстким, не бил по ноге, так же не было боязни порезаться при внезапном падении.

Единственный недостаток я отметил такой, что при вкладке топора в чехол может повреждаться береста. Но эту проблему помог решить опыт общения с лучниками-реконструкторами, которые в берестяной тул на дно кладут мох, чтобы наконечники стрел не прокалывали бересту. Так я и сделал. В место соприкосновения лезвия и чехла я положил немного влажного мха.

Черпак и котелок

На стоянке озера Кумбасозеро мы провели почти двое суток. За это время я соорудил берестяной черпак для супа по типу берестяной ложки.

Бересту я снял в ближнем от стоянки лесу. Это территория за пределами Кенозерского национального парка, поэтому снимать бересту здесь можно. Для изготовления черпака вычерчивается полукруг на листе бересты и вырезается. Подготавливается берёзовая ветка и расщепляется пополам с одного конца на 6-8 сантиметров.

Полукруг бересты сворачивается в воронку и зажимается веткой. Таким черпаком удобно и пену снимать и раскладывать уху в тарелки. Для большей герметичности внутренний стык черпака можно замазать растопленной на камне еловой смолой. Так мы и сделали.
После черпака я решил испытать берестяной котелок для кипячения чая, как это делали охотники и все те, кто оказывался в лесу без посуды для приготовления пищи.

Берестяной котелок – это та же тарелка, только боковые швы выполнены не только сосновым корнем, а ещё с применением еловой ветки для придания конструкции котелка большей прочности. По углам котелка я привязал льно-пеньковую верёвку, разворошил костёр до нужных мне углей и повесил котелок на палку, держа её в руках.

Воды я налил половину объёма котелка, чтобы долго не ждать состояния кипения. Минут 10 вода грелась над углями, затем я поставил котелок на угли. Береста не загоралась, только несколько деформировалась от температуры по верхним краям.

Когда вода испарилась примерно до четверти объёма, то один бок котелка вспыхнул огнём, но я его сразу же потушил и продолжал ждать кипения воды. Минут через 20 от начала процесса кипячения вода начала немного пузыриться и котелок зашумел. Тогда Сергей Шеметов предложил нарвать брусничного листа для чая, что мы и сделали.

Бросили в котелок чайную заварку, брусничный лист и чай в скорости закипел. Я его испил с удовольствием из берестяной чашки. Наш проводник сказал, что они так делают в лесу на охоте, когда приходится заночевать. Это было лучшим подтверждением бытования котелка в походно-промысловых условиях.

В лаптях

Для меня как мастера и испытателя стояла задача походить в лаптях по пути волока. Ввиду тяжести перехода и постоянной осенней сырости я надел лапти только на стоянке на Кумбасозере.

Для хождения в лаптях были сшиты порты (штаны) по традиционному северному крою, скроены онучи (портянки) размером 40х300 см., сплетены лапти-четверики 45 размера и привязана льно-пеньковая верёвка для обмотки онучей.

Лапти изготовлялись из поздней силодёрной бересты, которая достаточно прочная и имеет характерный тёмный с жёлтыми прожилками окрас. Наматывать онучи я научился до экспедиции раза с третьего. Предвидя холодную погоду, я выбрал максимальную из известных длин онучей – 3 метра.

На первый взгляд размотанная ткань очень длинная, но, обмотав ногу на холодном ветру, понимаешь, что в самый раз такая длина, ногам будет теплее. Обмотав ноги онучами, я надел лапти, обмотал голени верёвкой и завязал узлы под коленом, как научила меня Могутова Надежда Владимировна перед экспедицией.

Ходить в лаптях оказалось хорошо, мягко, свободно и в первое время сухо. После дневного перехода с каюком ноги устали от резиновых сапог и теперь чувствовали себя в своей тарелке. Через некоторое время я сходил к озеру и лапти сразу пропустили воду, онучи намочились и ногам стало холодно.

Я не стал испытывать своё здоровье, а переоделся и повесил лапти с онучами сушиться на дерево. На следующий день я снова ходил в лаптях, а когда промочил ноги, то сушил их не снимая онучей. Так, немного подсушив ноги, я снова забрался в лапти.

За то недолгое время, которое я ходил в лаптях, на подошве остались следы камней и сучков, но особых повреждений лапти не получили, тем более не расплелись, я же их делал для себя и укреплял качественно.

Лапти сделали своё дело – они защищали ногу от ушибов, проколов и порезов, но пропускали воду. Известно, что лапти никогда не делались герметичными. Вот  в таких суровых условиях жили наши предки, замочил ноги – высуши за ночь.