Прялка — обычаи и обряды

Рассказ Николая Телегина, фотографа и путешественника

Всем привычная расписная прялка стала каким-то «расхожим местом» при упоминании народного художественного творчества, а вот бытовая сторона прядения и обычаев, связанных с этим процессом, освещена мало. Попробуем рассказать некоторые нюансы этого технического процесса, а также обрядовую его принадлежность.

Жизнь и труд

Жизнь простого крестьянина была неразрывно связана с трудом — отдыхать он мог лишь во время крупных христианских праздников и гуляний. Всё остальное время ему приходилось трудиться, чтобы обеспечить худо-бедно своё пропитание и прочие потребности.

Детей сызмальства приучали к труду, с самых младых лет ребёнок видел, что жизнь его родителей — это постоянный производственный процесс. В летний период это работа на поле, в зимний — ремесло. Детям делали игрушки, и они с удовольствием играли во взрослых: пацанам точали топоры, а девочкам прялки. А там, где символы, там и ритуалы. 

Ночная Неспяха и прочие «Кевы»

Самая первая встреча с прялкой происходила в самом раннем младенчестве. К зыбке новорожденной девочки привязывали игрушечную прялицу, а то и настоящую прялку с куделью и веретеном. Делалось это для оберегания сна младенца, так как считалось, что ребёнку мешает спать существо, приходящее по ночам ( у русских его называли «Мара», «Дневная Неутеха» , «Ночная Неспяха», «Ночной Вопль», «Кева». У карел оно называлось «itkettaja» — «Ночной Плач».

Почему-то наши предки были уверены, что вместо того, чтобы щекотать и щипать девочку, это существо женского пола всё бросит и начнёт ткать нить!

Передача традиций и прялка

Лет в пять–семь начинали обучение прядению, именно тогда отец дарил дочери её первую прялку, которая была соразмерна её росту, но представляла из себя копию взрослой. В этот период обучения давали прясть грубую пряжу из обрывков льняных волокон.

Обучению придавалось огромное значение, ибо по умению тянуть нить в будущем будут судить об умелости невесты. Поэтому обучение было строгим: в день нужно было выпрясть 1–2 пасмы, то есть около 30–60 метров нити.

Заданный урок старались выполнить любыми путями:

… Девочкой вечером прялицу положу и говорю: «Черт, черт! Выпряди мою куделю!» Думаю, за ночь выпрядет… Утром беру прялицу и говорю: «Господи, благослови мою прялицу!

Долгое время процесс обучения проходил под присмотром старших — бабушек. Вместе с бабушками собирались лён прясть маленькие девочки и девушки:

Сидим с ними. Бабушки пели, разговаривали. Соберутся вечером, песни поют. Прялки с собой приносили…

Именно в этот период будущая женщина перенимала традиции, нормы, правила поведения, принятые в обществе. Именно тогда в её память откладывались сотни услышанных песен, «старин», сказок, историй. Долгими зимними вечерами собирались женщины в какой то избе, в середине комнаты стоял светец с несколькими горящими лучинами, а малец всё время менял их, чтобы огонь не погас.

Женщины говорили, конечно, о женском, но сплетни и местные новости быстро заканчивались и начинались рассказы, сказки, песнопения…

Далеко не в каждой деревне жили такие сказительницы как Аграфена Крюкова или Мария Кривополенова, невероятная память которых умудрялась сохранить тысячи стихов и былин, поэтому репертуар повторялся, что давало возможность девочкам запомнить оригинальное звучание и тексты. Вся эта певческая идиллия продолжалась ровно до момента появления в деревнях радио, после этого, настоящий фольклор быстро сошёл «на нет». 

Нелёгкий труд

Сейчас трудно и представить, сколько времени и труда затрачивалось на изготовление одного аршина льняного полотна! Работы начинались ранней весной, вспаханную землю засевали семенами льна, проросшие всходы в июле пололи, в августе поспевший лён выдёргивали руками вместе с корнем, затем его обмолачивали — выбивали семя из головок, а стебли раскладывали в поле тонким слоем и оставляли там на всю осень.

Вымоченные дождями, продутые ветрами, стебли становились мягче, а перед заморозками их собирали, высушивали. Затем ломали, мяли и трепали дабы отделить жёсткую внешнюю оболочку — кострицу от сердцевины, которая и шла на изготовление ниток.

Чтобы сделать волокно ещё мягче, его несколько раз прочёсывали гребнями, после чего оно становилось мягким и шелковистым, как волосы ребёнка.

Прядение начиналось в ноябре и продолжалось всю зиму, процесс этот был очень медленным, нудным, малопроизводительным. Комок волокон (кудель) закреплялся на прялке с помощью спицы, а потом привязывался специальной лентой-мотогузом.

Пряха свивала из волокон нить, смачивая её слюной и скручивая сначала пальцами, а потом веретеном. Готовая нитка наматывалась на веретено, а когда оно переполнялось — сматывалась в клубки.

Прясть, да не всегда

Вместе с этим, прядение жёстко регламентировалось и категорически запрещалось во многие дни: праздники и их кануны.  

…бабушка в праздничные дни не пряла, ни-ни! К прялке не подпускала: “Не трогай”,— говорит, и убирала, а почему не говорила. “Грех будет!”,—говорила, меня и мама предупреждала: “Не пряди перед праздником и в воскресенье, грешно будет! Можно после обеда, а до обеда грешно — Бог накажет.

Более того, в некоторые дни прялки и вовсе выносили из избы, причём на простое шитьё и вязание такой жёсткий запрет не распространялся. У русских и карел существовали дни, когда нельзя было прясть из за страха встретиться со змеёй, а сегозерские карелы не занимались этим в Святки, из-за боязни наказания мистического существа в образе зверя — «кегри».

Ограничивалось и место, где можно было сидеть за прялкой:

Считалось, грех прясть в мужском углу. Пряли в женском углу, там и кровать стояла. А мужской угол — где иконы. Там, на лавке, мужики работали.

Вообще любое действие закреплялось какими-то мини-заклинаниями, ритуалами. Так, в Каргополье, матери поучали:

“Клади благословясь прялку, не то кикимора придет – напрядет”. Полагалось после работы убирать прялку со словами: “Пой с богом, прялочка”

Повзрослевшим девушкам, конечно, становилось скучно сидеть со старухами и, войдя в следующий период жизни, они начинали себя готовить к супружеству, а во все времена, самое сложное в этом вопросе — найти нормального мужика.

«Повод вырваться из дома»

Распрощавшись с бабушками и их «старинами», молодухи начинали бегать на вечёрки — собрания молодёжи, в которых прядение было подчас лишь поводом вырваться из дома:

… ставили прялку в угол да танцевали, в кадриль ходили

Компании собирались в домах одиноких пожилых женщин, за это им приносили гостинцы, мелкие подарки, а то и небольшие деньги, собранные в складчину.

Девушки рассаживались на свои прялки, заводили свои девичьи разговоры, затягивали песни, а там, где собираются девушки, обязательно появляются и парни- это непреложная истина всех времён и народов.

Будущие женихи порой приезжали издалека, шумно обставляя своё прибытие: расписные сани, звон колокольчиков, гармонист… Предки наши, мусульманами не были, и потому кое-какие вольности на этих вечеринках позволялись — молодцы садились, прижавшись к избранницам, а то и им на колени.

«Сядь-ко, милый, на колени, посоветуем об деле, Мы об деле, об таком: сыграем свадебку тайком»., «Ты прядись, прядись, куделюшка, прядись и не ленись. Сядь-ко, миленький, за прялочку, народу не стыдись».

В какой то момент, народу становилось явно не до физического труда

«… На вечерку я пришла, в большой угол села. Моя прялка именна к порогу полетела», «… За мою за прялицу все садятся пьяницы, а тверезый – никогда. Наверно, прялочка худа!»

Как и в любом обществе, где перед молодыми людьми стоит выбор будущего спутника жизни, этот выбор не всегда прост и не обходится без разочарований и обид

… У меня прялочка точена. У подруженьки така. Волощана к нам не ходят, мы не любим никака.

Удивительно, но сексопильность была одной из отличительных черт молодой девушки того времени и разговор шёл не о красоте, а именно о сексуальной привлекательности! У русских это называлось «славутность». У карел «лемби».

Девицы на выданье знали множество ритуалов, чтобы повысить эту славутность — то голыми попами мяли рожь по ночам на полях у богачей, то читали заговоры…

Конечно, очень сильно на привлекательность, влиял размер приданого, но, кроме этого, к будущей избраннице предъявлялось множество требований, ибо окончательный выбор делали всё же не сами горячие юноши, а их родители.

И тут выходило на первый план именно умение прясть, ткать, вышивать и вообще производить товар, который может быть продан. На банальное трудолюбие девицы смотрели родители женихов, ибо жена это бесплатная работница. 

После периода ухаживания, дроли шли-таки под венец и прялка на какое-то время откладывалась в сторону, в свадебных обрядах она, как правило, не участвовала. Но после первой брачной ночи, она опять появлялась на свет и выступала в роли предмета инициации — наутро свекровь приносила невестке… свою прялку и… предлагала поработать на ней.

«В первое утро она прядёт, штобы богатее жить», после чего прялка свекрови больше не попадала в руки невестки, а та пряла уже на своей, принесённой из своего дома, что должно было подчёркивать незримую связь со своим оставленным родом.

Так прялка, подаренная отцом, во время ещё девичества сопровождала женщину всю жизнь, до самой старости. Вообще эта связь «женщина–прялка» была непреложной.

В пожилом возрасте, когда женщина теряла свои силы, она пряла нить своей жизни уже круглогодично, более того, прясть шерсть становилось символом старости, в противовес шёлку, вышиванию и «золотым пялам», которые олицетворялись с девичеством.

Случаи, когда прялку клали в гроб, были редки, но примеры такие существовали. Так прялка становилась спутницей женской судьбы — от рождения до смерти. 

Настоящее искусство

Самая искусная пряха, работая от зари до зари, могла напрясть в день не более 460 аршин (300 метров) нити. А чтобы получить 15 метров ткани требовалось напрясть 20 тысяч (!) метров пряжи.

Неудивительно, что прядильный сезон продолжался пять месяцев, а девочке, дабы приготовить себе приданое, надо было начинать его делать с 7 лет. 

Красивая прялка — по особому случаю

Если детские прялки иной раз и были (в зажиточных семьях) украшены, то в возрасте, когда наступала пора ходить на всевозможные молодёжные собрания (бесёды, вечеринки, посиделки) нарядная прялка становилась вещью необходимой: именно тогда отец, поднакопив деньжат или вложив своё умение, сам делал и дарил дочери прялку парадную.

Именно этими произведениями народного искусства мы любуемся в музеях, ошибочно думая, что все прялки были такими, а ведь прялки это просто рабочие инструменты и в 90% случаев были грубыми, мало чем украшенными. 

Секрет обломанной «главки»

Есть любопытное объяснение, почему на многих прялках обломаны крайние «главки-городки» — особым признаком мужской симпатии являлось обламываение и присвоение себе этого городка, а так как подчас отломать его было очень трудно, то девушки заранее подпиливали их. 

Кто есть кто

Мари́я Дми́триевна Кривополе́нова (1843-1924 гг.) — русская сказительница, песенница, сказочница.

Аграфена Матвеевна Крюкова (1855-1921) — русская народная сказительница, мать сказительницы Марфы Крюковой.

Связанные статьи